ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

Актуальность исследования личностных детерминант поведения в Интернет-среде в юношеском возрасте определяется, во-первых, постоянным увеличением числа подростков и юношей - пользователей Интернета. В настоящее время 37-38 % аудитории российского Интернета составляют именно лица молодого возраста (от 18 до 24 лет), при этом отмечается, что количество молодежи в Интернете растет быстрее, чем количество представителей других возрастных групп (РОЦИТ, 1999; Monitoring.ru, 2000).

Во-вторых, все большее усложнение социального мира и процессов социального взаимодействия в настоящее время определяет актуальность социально-психологического анализа субъективного значения социальной неопределенности для личности. Неопределенность социальных норм, разнообразие сред общения и видов деятельности в Интернете делают Интернет-коммуникацию удобным объектом для изучения детерминант поведения в неопределенной среде в целом.

В-третьих, важным для нашего исследования является выделение в ряде психологических работ таких видов надситуативной активности, как восприятие возможностей и осуществление действия, или выбор одной из возможностей (Леонтьев, 2000; Леонтьев, Пилипко, 1995; May, 1981; Петровский, 1996). Имплицитно роль идентичности в регуляции этих двух видов активности уже рассматривалась в ряде исследований (Marcia, Friedman, 1970; Marcia, 1980; Raphael, Xelowsky, 1980). Однако вследствие отождествления идентичности и поведения в этих исследованиях вопрос относительно роли структурных и содержательных особенностей идентичности в регуляции этих двух видов активности остался нерешенным. Представляется актуальным анализ регулятивной роли идентичности относительно выделенных типов активности: активности в восприятии альтернатив, когда человек выделяет для себя достаточно широкий спектр возможностей, и активности в действии, когда человек осуществляет действие, выбирая одну из возможностей.

В-четвертых, одним из видов поведения в Интернет-коммуникации, который анализируется в данной работе, является Интернет-зависимость. Актуальность изучения роли идентичности в возникновении Интернет-зависимости определяется слабой изученностью регулятивной роли идентичности относительно нехимических поведенческих зависимостей, а также практической значимостью исследований феномена Интернет-зависимости.

Научная новизна исследования определяется, во-первых, недостаточной разработанностью в социально-психологическом знании проблемы коммуникации через Интернет в целом. В частности, в данном исследовании впервые рассматривается роль структурных и содержательных особенностей идентичности в регуляции поведения в Интернете. Также впервые рассматривается роль идентичности в регуляции такого специфического вида поведения, как Интернет-зависимость. Кроме того, в рамках данного исследования был разработан опросник поведения в Интернете, включающий шкалу Интернет-зависимости.

Во-вторых, данное исследование вносит вклад в разработку проблемы регулирующей функции идентичности, а также проблемы социальной активности личности. Впервые детально рассматривается роль идентичности в регуляции активности личности в неопределенной среде. Также впервые эмпирически анализируется активность личности на двух уровнях: активность в действии и активность в восприятии альтернатив; рассматривается связь этих видов активности с идентичностью личности.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы преподавателями высшей школы при разработке учебных курсов по психологии телекоммуникаций, социальной психологии личности, социально-психологическим последствиям информатизации. Также они могут быть востребованы практическими психологами при организации практической работы с подростками-пользователями сети Интернет, особенно для организации психокоррекционной работы с Интернет-зависимыми подростками и юношами.

Цель данного исследования состоит в теоретическом анализе и эмпирическом исследовании роли структуры и содержания идентичности в регуляции поведения в Интернете.

Задачи исследования.

1. Теоретический анализ существующих представлений о роли идентичности в регуляции поведения.
2. Анализ социально-психологических аспектов Интернет-коммуникации.
3. Проведение эмпирического исследования роли структуры и содержания идентичности в регуляции поведения в Интернете.

Предмет исследования - особенности идентичности и поведения в Интернет-коммуникации.
Объект исследования. В исследовании приняли участие пользователи Интернета в возрасте от 15 до 21 года: учащиеся средних школ г. Москвы (84 человека), а также студенты гуманитарных и естественных факультетов вузов г. Москвы (91 человек). Всего в качестве испытуемых выступило 175 человек, из них 43 девушки и 132 юноши.

Гипотезы исследования.

1. Активность в восприятии альтернатив в Интернет-коммуникации связана со структурными и содержательными особенностями идентичности пользователей.

1а. Чем больше в идентичности социально-ролевых характеристик, тем ниже активность в восприятии альтернатив.
1б. Чем большую роль в регуляции поведения в Интернете играет "идеальное Я" (т.е. чем более сходны образы "Я-идеальное" и "Я в Интернете"), тем ниже активность в восприятии альтернатив.

2. Активность в действии в Интернет-коммуникации связана со структурными и содержательными особенностями идентичности пользователей.

2а. Чем больше в идентичности социально-ролевых характеристик, тем ниже активность в действии.
2б. Чем большую роль в регуляции поведения в Интернете играет "идеальное Я" (т.е. чем более сходны образы "Я-идеальное" и "Я в Интернете"), тем ниже активность в действии¹.

3. Структура и содержание идентичности Интернет-зависимых пользователей отличается от структуры и содержания идентичности тех пользователей, которые не склонны к Интернет-зависимости.

Методологической основой данного исследования послужили теория социальной идентичности А. Тэшфела, Дж. Тернера; теория социальной самокатегоризации Дж. Тернера, теория SIDE ("social identity model of deindividuation effect" - "модель деиндивидуализации с точки зрения социальной идентичности") C. Рейчера, Р. Спирса, Т. Постмеса, а также теоретические и эмпирические положения о регулятивной функции идентичности Э. Эриксона, Х. Маркус, К. Хорни, В.В. Столина, Е.Т. Соколовой.

Исследование проводилось с использованием методов опроса, контент-анализа самоописаний респондентов, факторного анализа, корреляционного анализа.

Положения, выносимые на защиту.
1. В ситуации социальной неопределенности, которая является основной особенностью Интернета как социальной среды, основную роль в регуляции поведения играет идентичность пользователя. Особенности поведения пользователей в Интернете (активность в восприятии альтернатив; активность в действии; Интернет-зависимость) не связаны со стажем использования Интернета, доступностью Интернета, необходимостью использовать Интернет для работы или учебы.

2. Активность в восприятии альтернатив в Интернет-коммуникации связана со структурой идентичности пользователей. Чем более значимо стремление реализовать "идеальное Я" в Интернете, тем ниже показатель активности в восприятии альтернатив. Напротив, для пользователей с высокими показателями активности в восприятии альтернатив стремление реализовать идеал "Я" не является единственным регулятором поведения в Интернете; не менее важным для них является желание испытать новый опыт, который невозможно испытать в реальном общении.

3. Активность в действии в Интернет-коммуникации связана с особенностями самокатегоризации пользователей: чем меньше в идентичности выражена социально-ролевая составляющая, тем выше показатель активности в действии.

4. Особенностями идентичности Интернет-зависимых пользователей являются стремление избавиться от требований социального окружения и потребность в эмоциональной поддержке.

Апробация и внедрение результатов исследования.
Теоретические положения и основные результаты исследования были представлены в докладах на заседании кафедры социальной психологии факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова (1998), семинарах ISN (Information Society Network) (Москва, 1999), Ломоносовских чтениях (Москва, 2000). Полученные в исследовании результаты были использованы при чтении учебных курсов "Психология виртуальной реальности" для студентов математического факультета Московского педагогического университета, а также курсов "Социальная психология личности" и "Социализация и информационная среда" для студентов факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова.

Достоверность данных, полученных в работе, обеспечивалась научно-методологической обоснованностью программы исследования, репрезентативностью и достаточно большим объемом выборки, соблюдением методических принципов и правил проведения опросов, применением аппарата математической обработки данных, соотнесением с результатами исследований других авторов.

Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, выводов, заключения и списка литературы, включающего 137 наименований, из них 82 на иностранных языках. Объем основного текста диссертации - 148 машинописных страниц. В приложениях представлены методические материалы и результаты первичной обработки эмпирических данных.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность работы, раскрывается ее научная новизна, практическая значимость, формулируются положения, выносимые на защиту, определяются цель, задачи, предмет, объект, гипотезы и методы исследования.

ГЛАВА 1 "ПРОБЛЕМА ИДЕНТИЧНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ", включающая 2 параграфа, посвящена анализу теоретико-методологических подходов к изучению идентичности в зарубежной и отечественной психологии.

В § 1.1. Понятие и виды идентичности особое внимание уделено разведению понятия "идентичности" и смежных, но не тождественных с ним понятий (Эриксон, 1996; Бернс, 1986; Кон, 1981; Ремшмидт, 1994). Большинство авторов определяет "Я"-концепцию (самосознание, схему "Я") как представление о себе или как совокупность частных представлений о себе, образов "Я", самооценок. Идентичность, или "Я", рассматривается как интегрирующее эти самооценки начало, как некоторый стержень, на который "нанизываются" частные представления о себе, и одновременно - как регулятивное начало, инстанция, обеспечивающая не только целостность и согласованность представлений о себе, но и целостность, последовательность поведения. В данной работе понятия "Я" и "идентичность" также рассматриваются как взаимозаменяемые, обозначающие целостность и непрерывность личности, а "Я"-концепция - как осознаваемая часть идентичности.

На основе анализа литературы выделяются и определяются следующие аспекты идентичности:

- "представление о себе" - "поведение (самопрезентация)" (Бернс, 1986; Столин, 1983, 1985; Goffman, 1959; Harre, Secord, 1972; Banaji, Prentice, 1994);
- "социальное Я" - "персональное Я" ("социальная идентичность" - "персональная идентичность") (Джемс, 1991; Кон, 1981, 1984; Tajfel, 1974; Tajfel, Turner, 1979, 1985);
- "реальное Я" - "идеальное Я" (Rosenberg, Kaplan, 1982; Бернс, 1986; Хорни, 1998);
- "наличное Я" - "возможные Я" (Markus, Nurius, 1986).

Указывается на классификацию различных аспектов идентичности, которая основывается на понимании идентичности как существующей в развитии, а видов идентичности - как различных стадий (Эриксон, 1996) или состояний развития идентичности (Marcia, Friedman, 1970; Marcia, 1980; Raphael, Xelowsky, 1980). § 1.2. Роль идентичности в регуляции социального поведения. Большинство исследователей, говоря о влиянии "Я"-концепции на поведение, вводят понятие самопрезентации, определяя ее как "процесс сообщения другим людям, чем мы являемся, или поведенческое выражение того, что мы чувствуем в свой адрес и думаем о себе" (Philipchalk, 1997, p. 46). Выделяются две наиболее общие функции самопрезентации: защитная (намеренное произведение на окружающих определенного впечатления) и смысловая (подтверждение своей "Я"-концепции или самопознание) (Banaji, Prentice, 1994; Tedeschi, Riess, 1981; Зимачева, 1997).

Наиболее подробно самопрезентация с точки зрения ее защитной функции рассматривалась в рамках интеракционистской ориентации (Goffman, 1959; Harre, Secord, 1972). Однако, по мнению ряда авторов, самопрезентация включает в себя не только стремление произвести на других определенное впечатление, но и демонстрацию мыслей и чувств (Swann, 1992; Майерс, 1997). Обсуждая соотношение защитной и смысловой функций самопрезентации, необходимо отметить, что люди различаются по своей склонности к намеренному конструированию впечатления о себе: одни склонны все время контролировать свое поведение в соответствии с ожиданиями социального окружения, другие ведут себя спонтанно, следуя в поведении скорее внутренним ориентирам, нежели опираясь на ожидания социального окружения (Snyder, 1987; Snyder, Monson, 1975).

Роль социальной идентичности в регуляции поведения. Роль этого аспекта Я в регуляции поведения анализировалась еще Дж. Мидом в контексте проблемы соотношения социальной детерминации и свободы личности. Из теоретических размышлений Дж. Мида следует вывод о том, что "Me" ("Я-глазами-других") обеспечивает нормативную активность, "I" ("Я-как-есть"), напротив, регулирует собственную, сверхнормативную активность личности (Mead, 1975).

Этот тезис находит продолжение в концепциях современных когнитивно ориентированных психологов. Так, в теории социальной идентичности А. Тэшфела и теории самокатегоризации Дж. Тернера "сдвиг" идентичности к полюсу социальной самокатегоризации определяет межгрупповое (т.е. нормативное) поведение, а к полюсу личностной самокатегоризации - межличностное поведение (Tajfel, 1974; Tajfel, Turner, 1979, 1985).

На близких основаниях, а именно, на основании того, в какой мере индивид в своем поведении склонен руководствоваться интересами группы, к которой он принадлежит (т.е. склонен к коллективизму), или, напротив, собственными интересами (т.е. склонен к индивидуализму), построена типология личностей, широко используемая в этнопсихологии (Triandis, 1994; Markus, Kitayama, 1991).

Наиболее подробное описание мотивов, способов самоопределения, взаимоотношений с окружающими и наиболее типичных чувств, свойственных "индивидуалистам" и "коллективистам", приводят когнитивно ориентированные психологи Х. Маркус и Ш. Китаяма (Markus, Kitayama, 1991), различающие два типа Я в зависимости от способа самоопределения: "независимое Я" и "взаимозависимое Я". Если провести параллель между теорией социальной идентичности А. Тэшфела и Дж. Тернера, становится очевидным ее сходство с концепцией Х. Маркус и Ш. Китаямы. В "Я"-концепции обладателей "взаимозависимого Я" преобладает социальная идентичность, поскольку они склонны описывать себя в терминах социальных ролей, а основа их самоотношения - соответствие ожиданиям окружающих. В "Я"-концепции обладателей "независимого Я" преобладает личная идентичность, поскольку они более склонны описывать себя в терминах психологических черт и основой их самоотношения является способность выражать свои личные качества (Markus, Kitayama, 1991).

Исследования Х. Маркус и Ш. Китаямы позволяют выделить следующие важные для данного исследования различия роли Я в детерминации активности: 1) детерминированность поведения обладателей "взаимозависимого Я" социальными ролями и ожиданиями социального окружения; их меньшую толерантность к противоречию и, как следствие, меньшую эффективность в ситуации неопределенности; 2) большую креативность, и, как следствие, большую адаптивность в ситуации неопределенности обладателей "независимого Я", их тенденцию меняться не под влиянием внешних условий, а в результате самодетерминации, что в нашем понимании означает их большую надситуативную активность.

Роль "идеального Я" в регуляции поведения. Дихотомия "реальное Я" - "идеальное Я" обычно рассматривается в связи с самоотношением личности. По данным эмпирических исследований, влияние рассогласования "идеального Я" и "реального Я" на уровень самоотношения зависит от когнитивной сложности человека (Linville, 1987). Отмечается (Хорни, 1998; Соколова, Николаева, 1991), что сверхзначимость стремления соответствовать "идеальному Я" ведет к нестабильности самоотношения и к снижению спонтанной активности.

Представляется возможным сопоставить такие аспекты идентичности, как "идеальное Я" и социальная идентичность. "Идеальное Я" признается сходным с социальной идентичностью по своему происхождению (Rosenberg, Kaplan, 1982; Бернс, 1986; Соколова, Николаева, 1991; Хорни, 1998). Роль социальной идентичности и "идеального Я" в детерминации активности личности также представляется сходной - обе эти структуры детерминируют адаптивную, или, более конкретно, нормативную активность.

Аспектами идентичности, детерминирующими надситуативную активность, могут быть названы "возможные Я" - ситуативные представления человека о том, каким он мог бы стать, которые обеспечивают изменчивость и развитие идентичности. Х. Маркус и П. Нуриус рассматривают "возможные Я" как "посредников между мотивацией и "Я"-концепцией"; при этом мотивирующая роль "возможных Я" раскрывается следующим образом: возникающее у человека представление о том, каким он мог бы стать, в дальнейшем побуждает его активность в этом направлении (Markus, Nurius, 1986). Таким образом, логика влияния "возможных Я" на поведение следующая: у человека ситуативно и первоначально немотивированно появляются некие образы "Я" ("возможные Я"), которые в дальнейшем могут детерминировать активность.

Концепция "возможных Я" представляется удачным решением проблемы ситуативного изменения идентичности. Однако при рассмотрении развития идентичности в онтогенезе более плодотворным оказывается подход, основанный на методологии Э. Эриксона (Marcia, Friedman, 1970; Marcia, 1980; Raphael, Xelowsky, 1980). В рамках этого направления в качестве критериев статуса (или состояния) идентичности используются такие параметры, как "наличие или отсутствие кризиса" (Marcia, 1980), "открытость альтернативам", "наличие решений" (Raphael, Xelowsky, 1980). Хотя Дж. Марсиа традиционно рассматривал идентичность в развитии, в одной из своих работ Дж. Марсиа и М. Фридман (Marcia, Friedman, 1970) утверждали, что различным статусам идентичности соответствуют определенные типы личности. Таким образом, одни и те же типы идентичности могут быть рассмотрены и как стадии развития идентичности, и как устойчивые особенности личности.

ГЛАВА 2 "СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИНТЕРНЕТ-КОММУНИКАЦИИ" посвящена конкретизации роли идентичности в регуляции социального поведения в Интернете.

§ 2. 1. Общая характеристика Интернет-коммуникации. В настоящее время в исследованиях Интернет-коммуникации происходит смещение акцентов от изучения собственно технологической ее составляющей к изучению психологических последствий информационных технологий.
Интернет - среда по сути своей неоднородная, образованная различными социальными средами. Неоднородность Интернета как среды поведения, а также многообразие сервисов Интернета обеспечивает различные виды деятельности пользователя в Интернете (Войскунский, 1999; Смыслова, 1998). Однако, хотя среды общения и деятельности в Интернете очень разнообразны и в значительной степени отличаются друг от друга, они, тем не менее, обладают общими, присущими им всем, свойствами, которые являются результатом специфики коммуникации через Интернет. Такими особенностями Интернета по сравнению с реальным социальным миром являются: 1) невидимость субъекта коммуникации; 2) анонимность; 3) слабая регламентированность поведения; 4) разнообразие сред общения, видов деятельности и способов самопрезентации (Suler, 1996b, 1996c, 1996e; Reid, 1994, 1991; Turkle, 1997). Эти свойства позволяют характеризовать большинство социальных ситуаций в Интернете как "слабые ситуации" - такие, в которых внешние воздействия оказывают слабое влияние на поведение, что благоприятствует проявлению в поведении индивидуальных различий (Росс, Нисбет, 1999; Philipchalk,1995).

Указанные особенности Интернет-коммуникации определили выбор Интернета как наиболее оптимальной среды для исследования надситуативной активности, которая не направлена на достижение некоторого заранее заданного результата. Эта среда обладает всеми признаками "слабых" ситуаций и потому, на наш взгляд, наиболее благоприятна для исследования роли идентичности в детерминации поведения.

§ 2. 2. Современные психологические и социально-психологические исследования Интернет-коммуникации, содержащий 4 раздела, посвящен обзору основных направлений психологических исследований Интернета.

Наиболее ранние методологические исследования Интернета, относящиеся к началу 90-х годов, посвящены обоснованию возможности изучения Интернета не только с технической, но и с психологической точки зрения (Riva, Galimberti, 1998; Nass, Steuer, 1993), содержат определения виртуальной реальности и описание особенностей коммуникации через Интернет по сравнению с реальной коммуникацией.

В социокультурных исследования сетевых сообществ (Reid, 1991, 1994; Donath, 1995; Suler, 1996g; Turkle, 1996, 1997) Интернет выступает как система некоторых сообществ, обладающих своими особенностями языка, норм коммуникации и социальной иерархии участников. Наличие этих особенностей позволяет говорить об Интернете как о социальной среде, которая делает возможным формирование новых оснований социальной самокатегоризации, и тем самым может вносить вклад в формирование нового содержания идентичности пользователя.

Исследования влияния Интернет-коммуникации на идентичность пользователей можно разделить на две группы.

1. Исследования влияния Интернет-коммуникации на социальную идентичность пользователя. Данные эмпирических исследований о взаимосвязи социальной идентичности пользователя и его поведении в Интернете подтверждают сформулированное на основании теоретических положений представление о роли социальной идентичности в надситуативной активности. Так, чем большее место в самокатегоризации занимает социальная идентичность, тем ниже активность пользователей в Интернете (Жичкина, Белинская, 2000). При этом идентификация с виртуальной социальной группой по своему влиянию на активность пользователя аналогична идентификации с реальными социальными группами: высокая степень идентификации и с реальной, и виртуальной социальной группой препятствует проявлению активности пользователей в Интернете.

2. Исследования мотивации создания "виртуальных личностей".
Феномен создания виртуальных личностей был зарегистрирован многими исследователями (Reid, 1991, 1994; Donath, 1997; Sempsey, 1997; Turkle, 1996, 1997; Кelly, 1997). На основе анализа литературы можно выделить две группы причин создания виртуальных личностей: мотивационные (удовлетворение уже имеющихся желаний) и "поисковые" (желание испытать новый опыт как некоторая самостоятельная ценность) причины. В первом случае создание виртуальной личности выступает как компенсация недостатков реальной социализации. Такая виртуальная личность может существовать как "для себя", осуществляя идеал "Я" или, наоборот, реализуя деструктивные тенденции пользователя (Young, 1998; Turkle, 1996; Becker, 1996), так и "для других" - с целью произвести определенное впечатление на окружающих (Dautenmann, 1996; Reid, 1991, 1994; Serpentelli, 1992; Suler, 1996d; Sempsey, 1997). Во втором случае виртуальная личность создается для расширения уже имеющихся возможностей реальной социализации, получения нового опыта (Turkle, 1996; Sempsey, 1997).

Большинство исследований Интернет-зависимости² посвящено выработке критериев диагностики этого феномена. Выделяются следующие критерии Интернет-зависимости (Brenner, 1997, 1998; Young, 1997, 1998; Thompson, 1996; Suler, 1996a; Goldberg, 1996): 1) критерий дезадаптации (негативное влияние использования Интернета на финансовый статус, межличностные отношения, здоровье, работу или учебу, эмоциональное состояние и т.п.); 2) критерий невозможности субъективного контроля за использованием Интернета.
Отмечается, что Интернет-зависимость имеет, прежде всего, личностную природу: Интернет сам по себе не имеет аддиктивной природы, но может приобретать сверхзначимость для некоторых людей в силу их личностных особенностей (King, 1996; Young, 1997, 1998; Suler, 1996a). Большинством исследователей признается, что идентичность Интернет-зависимых обладает значительными отличиями от идентичности тех, для кого не характерна Интернет-зависимость.

В ГЛАВЕ 3 "ЭМПИРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ВЗАИМОСВЯЗИ ИДЕНТИЧНОСТИ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ И ПОВЕДЕНИЯ В ИНТЕРНЕТЕ" формулируется и обосновывается подход к изучению роли идентичности в регуляции активности поведения, описываются теоретическая модель и программа исследования, даются основания выбора методического инструмента, приводятся результаты анализа полученных данных.

§ 3. 1. Программа эмпирического исследования. Активность пользователя может быть рассмотрена как адаптивная, направленная на достижение заранее заданного результата, или надситуативная (неадаптивная), существующая безотносительно к внешним целям.

В качестве детерминант адаптивной активности на уровне идентичности могут выступать как внешние (система социальных ролей), так и внутренние (желание соответствовать идеалу "Я") детерминанты. Исходя из этого, было выдвинуто следующее предположение: чем больше выражены, во-первых, социально-ролевой аспект самокатегоризации, и, во-вторых, стремление соответствовать идеалу "Я", тем в меньшей степени для личности будет характерна надситуативная активность.

Выбор Интернета в качестве оптимальной среды для исследования надситуативной активности связан с рядом его особенностей, в частности, нерегламентированностью поведения, анонимностью, невидимостью субъекта, потенциальным разнообразием сред общения и видов деятельности. Интернет обладает всеми признаками "слабых" ситуаций (таких ситуаций, в которых лишь немногие социальные правила управляют поведением, когда человек может выражать себя разными способами относительно свободно) и потому, на наш взгляд, наиболее благоприятен для исследования роли идентичности в детерминации надситуативной активности.

Итак, проблема исследования: взаимосвязь особенностей идентичности и поведения в неопределенной среде³.

В эмпирическом исследовании выделялись три параметра поведения в Интернете: активность в восприятии альтернатив, активность в действии, Интернет-зависимость.

Общим критерием формирования выборки (175 человек в возрасте от 15 до 21 года) было наличие у респондента опыта использования Интернета.

Методики исследования.

1. Для изучения особенностей поведения в Интернете применялся разработанный нами опросник поведения в Интернете, включающий три шкалы: "активность в восприятии альтернатив" (8 вопросов), "активность в действии" (6 вопросов), Интернет-зависимость (7 вопросов). Психометрическая проверка опросника производилась на группе из 175 испытуемых (показатели надежности, согласованности шкал и устойчивости удовлетворительны).

2. Испытуемым также предлагалась анкета для оценки частоты вхождения в Интернет с той или иной целью, определения важности эмоциональной поддержки, общения и возможности вести себя раскрепощенно и вероятности получения последних в реальном общении и в Интернете по 5-балльной шкале. Кроме того, в анкету были включены вопросы-фильтры с целью проверки связей изучаемых аспектов поведения с внешними факторами: ограничениями на вход в Интернет или с профессиональной необходимостью его использования, а также вопросы относительно пола, возраста, стажа использования Интернета, количества часов в неделю, которое респондент проводит в Интернете и количественных характеристик виртуальной социальной сети.

3. Для исследования особенностей самокатегоризации, в частности, выраженности в идентичности социально-ролевого или персонального аспектов, был использован тест Куна-Макпартленда "Кто Я?" ("Двадцать ответов").

4. Для исследования особенностей структуры идентичности применялся семантический дифференциал. Испытуемому предлагалось оценить каждую из ролевых позиций ("Я", "идеальное Я", "Я в Интернете", "Я глазами сверстников", "Я глазами взрослых") по ряду шкал. В качестве шкал выступили наиболее частотные прилагательные, с помощью которых испытуемые описывали себя вообще и себя в Интернете в ходе интервью, касавшегося различий общения через Интернет и реального общения (Жичкина, Белинская, 2000).

Обработка результатов.

По результатам опросника поведения в Интернете были выделены следующие группы пользователей: "активные в восприятии альтернатив" - "неактивные в восприятии альтернатив"; "активные в действии" - "неактивные в действии"; Интернет-зависимые - те, для кого не характерна Интернет-зависимость (в дальнейшем в тексте - "аддикты" и "неаддикты"). Затем сравнивались структура и содержание идентичности пользователей, отнесенных к крайним группам по каждому из выделенных нами параметров.

Процедура обработки данных, полученных с помощью личностного семантического дифференциала, была следующей: среднегрупповые оценки каждой ролевой позиции по каждому из качеств подвергались факторному анализу с целью определения нагрузок по каждому фактору, содержания и близости-удаленности друг от друга рассматриваемых ролевых позиций. Полученные результаты сравнивались попарно по группам "активных в восприятии альтернатив" и "неактивных в восприятии альтернатив"; "активных в действии" и "неактивных в действии"; "аддиктов" и "неаддиктов".

Обработка данных, полученных с помощью методики Куна-Макпартленда, производилась методом контент-анализа с последующим сравнением количества высказываний каждого типа попарно по каждой из выделенных групп респондентов. По данным, полученным с помощью анкеты, анализировались различия в целях использования Интернета, а также в восприятии Интернета и реального социального окружения по выделенным группам.

В § 3.2. "Результаты исследования взаимосвязи особенностей идентичности и поведения в Интернете и их обсуждение" проверялось, связаны ли изучаемые особенности поведения между собой и с объективными характеристиками использования Интернета, а также с полом и возрастом пользователей. Было установлено, что активность поведения в Интернете слабо связана с активностью в восприятии альтернатив (r=0,177, p<0,05). Интернет-зависимость не связана ни с активностью в восприятии альтернатив, ни с активностью в действии. Изучаемые особенности поведения не связаны с полом респондента. С возрастом реcпондента из рассматриваемых особенностей поведения отрицательно связана активность в восприятии альтернатив в Интернет-коммуникации (r= -0,155, p<0,05): чем младше респондент, тем больше интерес к разнообразию людей, мнений, сред и способов общения и сайтов. Активность в действии и Интернет-зависимость оказались не связаны с возрастом.

Кроме того, ни активность в восприятии альтернатив, ни активность в действии, ни Интернет-зависимость оказались не связаны с объективными характеристиками использования Интернета: стажем использования Интернета, его доступностью, необходимостью использовать Интернет для учебы или работы. Эти данные об отсутствии связи изучаемых особенностей поведения с объективными параметрами использования Интернета согласуются с теоретическими представлениями (Philipchalk, 1995; Петровский В. А., 1996) о том, что особенности поведения в неопределенной среде детерминированы скорее личностными, чем ситуационными переменными.

§ 3.2.1. Изучение взаимосвязи особенностей идентичности и активности в восприятии альтернатив в Интернет-коммуникации⁴.

Анализ результатов, полученных с помощью методики "Кто Я", показал, что активность в восприятии альтернатив в Интернет-коммуникации не связана ни с преобладанием социальной или персональной самокатегоризации, ни с другими показателями самокатегоризации.

Результаты, полученные с помощью семантического дифференциала, позволяют выделить следующие особенности структуры идентичности "закрытых" респондентов. Во-первых, это появление в их структуре идентичности фактора генерализованной оценки. Этот фактор является вторым по значимости и объясняет 30,2 % общей дисперсии. У других групп испытуемых оценка является скорее коннотатом, эмоциональной окрашенностью другого значимого конструкта.

Во-вторых, в их поведении в Интернете значительную роль играет стремление соответствовать идеальному образу "Я". Это проявляется в близости ролевой позиции "Я в Интернете" к "идеальному Я" по первым двум наиболее значимым факторам, объясняющим 66% суммарной дисперсии. При этом "идеальное Я" "закрытых" наделяется всевозможными положительными характеристиками: "сильный", "активный", "хороший", "добрый", "умный", "красивый", что может быть интерпретировано как притязания на грандиозность во всех отношениях и в глобальных масштабах.

Такая структура идентичности (порождение грандиозного "идеального Я") подробно описывалась представителями психоаналитического направления (Хорни, 1998; Соколова, Николаева, 1991). Эти авторы связывали описанную структуру самосознания со специфическим восприятием мира с точки зрения соответствия или несоответствия собственным ожиданиям и потребностям, отсутствием интереса к разнообразию. Одним из проявлений такой структуры идентичности может быть различная степень лояльности "закрытых" респондентов, демонстрируемая ими в различных ситуациях общения. Так, в общении со взрослыми "закрытые" оценивают себя как пассивных, добрых, умных, тактичных и хороших, при этом выступающих в позиции слабости. В общении со сверстниками они, наоборот, оценивают себя как активных, злых и агрессивных, при этом выступающих с позиции силы. Представляется, что прямо противоположная оценка себя в разных ситуациях может быть результатом идентификации в одних случаях с грандиозным "идеальным Я", а в других - со своим слабым "реальным Я".

Итак, относительно роли идентичности в детерминации активности в восприятии альтернатив можно сделать вывод, что активность в восприятии альтернатив снижается тогда, когда основным регулятором поведения в неопределенной среде становится стремление соответствовать грандиозному, совершенному во всех отношениях, идеалу "Я".

Основная особенность идентичности "открытых" респондентов - отсутствие в ней единственной цели (цели соответствия совершенному во всех отношениях "Я"-идеалу). В неопределенной среде, которой является Интернет, поведение "открытых" регулируется стремлением соответствовать идеалу "Я" только отчасти. Другой важной детерминантой поведения является стремление испытать некоторый новый опыт, который невозможно испытать в реальном общении. Эта тенденция проявляется в том, что "Я в Интернете" "открытых" противопоставляется всем остальным образам "Я" по второму, достаточно значимому (объясняющему 33,1 % обшей дисперсии), фактору "Тактичность-бестактность". Кроме того, в структуре идентичности "открытых" был выделен фактор "Ригидность - склонность к риску", появление которого может быть связано с присущим этой группе желанием ролевого экспериментирования. Подтверждением этого является и более высокая оценка (по данным опроса) "открытыми" респондентами возможности в Интернете "вести себя, не задумываясь о том, что о тебе подумают окружающие".

Поэтому представляется, что для "открытых" Интернет выступает не как среда реализации "грандиозного Я", а как среда поиска идентичности, в которой возможно опробовать те модели поведения, которые невозможно реализовать в реальном общении.

Итак, данные, полученные нами относительно структуры и содержания идентичности "открытых" и "закрытых" респондентов, подтверждают гипотезу 1б: чем большую роль в регуляции поведения в Интернете играет "идеальное Я", тем ниже активность в восприятии альтернатив. При этом различия в самокатегоризации "открытых" и "закрытых" респондентов оказались статистически не значимы. Таким образом, гипотеза 1а о том, что чем больше в идентичности социально-ролевых характеристик, тем ниже активность в восприятии альтернатив, не подтвердилась.

§ 3.2.2. Изучение взаимосвязи особенностей идентичности и активности в действии в Интернет-коммуникации⁵.

Сравнение данных о самокатегоризации "активных" и "неактивных" респондентов, полученных с помощью методики "Кто Я", показало, что в самоописаниях "неактивных" значимо чаще встречаются высказывания, относящиеся к категориям "пол", "семейные роли", а также значимо больше упоминаний социальных ролей в целом. Эти результаты согласуются с имеющимися данными о влиянии социальной идентичности на поведение в Интернете (Жичкина, Белинская, 2000). Отмеченная тенденция на макросоциальном уровне может быть связана с быстрым темпом социальных изменений в обществе в целом и с различиями функций семьи и группы сверстников в современных условиях (Кле, 1991; Белинская, Стефаненко, 2000). Сильная идентификация с традиционными (семейными и половыми) ролями определяет неспособность активно действовать в тех ситуациях, в которых отсутствуют соответствующие этим ролям предписания. Поэтому, чем больше подросток идентифицируется с социальными ролями, в особенности - традиционными, тем менее вероятно проявление им активности в неопределенной среде, что и проявилось в нашем исследовании.

Сравнение структуры и содержания идентичности "активных" и "неактивных" респондентов, по данным, полученным с помощью семантического дифференциала, показало, что они скорее сходны, чем различаются между собой. Так, ведущими факторами и у "активных", и у "неактивных" являются "Сила + Активность", "Социальный самоконтроль", "Любознательность". Также сходно и распределение ролевых позиций по двум факторам, объясняющим большую часть суммарной дисперсии (75 % у "активных" и 73% у "неактивных"). У обеих групп образ "Я в Интернете" в отношении силы и активности сливается с "идеальным Я", а в отношении социального самоконтроля резко ему противопоставляется. Таким образом, группы "активных" и "неактивных" респондентов не различаются по стремлению к реализации "идеального Я" в Интернете.

Основные различия структуры идентичности "активных" и "неактивных" респондентов касаются их отношения к разным источникам информации, а также специфики личностных конструктов, представленных 4-м (наименее значимым) фактором.

Так, наиболее референтным источником информации для "неактивных" являются взрослые, а наименее референтным - сверстники. При этом "реальное Я" "активных" оценивается ими как относительно нелюбознательное и, скорее, безразличное к информации. То есть, для "неактивных" не характерен самостоятельный поиск информации.

Еще одна особенность самосознания "неактивных" респондентов - оценка "реального Я" как откровенного в сочетании с оценкой себя в ситуациях общения как скрытных. В сочетании с низкой активностью этой группы респондентов (которая проявляется в отсутствии активного поиска информации и инициативы в общении) эти результаты можно интерпретировать как своеобразное табу на любое самораскрытие. Традиционно такая структура самосознания интерпретируется как страх быть объективированным, потерять себя в объекте, проявив к нему интерес (Лэнг, 1995). Эта тенденция специфична для "неактивных" пользователей и может служить дополнительным объяснением их низкой активности.

Основная особенность структуры идентичности "активных" - стремление ограничить собственную активность (любознательность, общительность и раскованность) в Интернете. В частности, данные, полученные с помощью семантического дифференциала, показывают, что "активные" респонденты, во-первых, хотели бы быть менее любознательными, несмотря на то, что любознательность - социально желательное качество, оцениваемое ими как "хорошее". Во-вторых, "активные" оценивают "Я в Интернете" как менее любознательное, чем "реальное Я", хотя Интернет - информационно насыщенная среда - казалось бы, располагает к проявлению большей любознательности. Можно предположить, что эти особенности "активных" представляют собой их способ защиты от информационной безграничности среды. Кроме того, "активные" хотели бы быть менее раскованными и общительными, чем они есть, а также оценивают "Я в Интернете" как менее раскованное и общительное, чем "реальное Я". Меньшая раскованность и общительность "активных" респондентов в Интернете, а также их стремление стать менее раскованными и общительными вообще, аналогично стремлению стать менее любознательными, могут быть защитой от коммуникативной безграничности среды, проявлением избирательности по отношению к знакомствам в Интернете.

Кроме того, в отличие от "неактивных" респондентов, для "активных" взрослые не являются наиболее референтным источником информации. Напротив, "активные" предпочиают искать информацию самостоятельно, что абсолютно нехарактерно для "неактивных" респондентов.

Итак, полученные результаты о различиях в самокатегоризации "активных" и "неактивных" респондентов подтверждают гипотезу 2а: чем больше в идентичности социально-ролевых характеристик, тем ниже активность в действии. Также из полученных нами данных следует, что "идеальное Я" играет, в целом, сходную роль в регуляции поведения "активных" и "неактивных" пользователей, а стремление реализовать идеал "Я" не обладает сверхзначимостью для "неактивных" пользователей. Таким образом, гипотеза 2б о том, что чем большую роль в регуляции поведения в Интернете играет "идеальное Я", тем ниже активность в действии, не подтвердилась.

§ 3.2.3. Изучение взаимосвязи особенностей идентичности и Интернет-зависимости.
С помощью опроса было установлено, что упоминаемые аддиктами в качестве наиболее частых цели использования Интернета не ограничиваются общением и включают не связанные с ним цели (игры и скачивание программ), что согласуется с данными других исследований Интернет-зависимости (Young, 1997, 1998; Holmes, 1998). Таким образом, возможность общения через Интернет не является единственным фактором формирования Интернет-зависимости.

Анализ результатов, полученных с помощью методики "Кто Я", показал, что различия в количестве социально-ролевых и персональных самоописаний аддиктов и неаддиктов не значимы. То есть, Интернет-зависимость не связана с особенностями самокатегоризации.

Анализ результатов, полученных с помощью семантического дифференциала, показал, что "Я в Интернете" не является реализацией идеала "Я" аддиктов. Это заставляет предположить другой механизм Интернет-зависимости, чем реализация идеала "Я" в Интернете.

Исходя из полученных результатов, можно выделить, по крайней мере, две причины, лежащие в основе Интернет-зависимости. Первая основывается на тех качествах, которыми наделяется "Я в Интернете" по сравнению с "реальным Я" (раскованность, бестактность, пассивное восприятие и простота), в целом означающих возможность избавиться от каких-либо ограничений и действовать, не прилагая усилий. Поэтому представляется, что Интернет привлекателен для аддиктов благодаря возможности избавиться от требований социального окружения. Полученные результаты позволяют сделать вывод о субъективном значении для аддиктов такого свойства Интернета, как неопределенность. Вопреки имеющимся в литературе данным (Young, 1997, 1998; Suler, 1996a), неопределенность Интернета не используется аддиктами для реализации идеала "Я". Их потребность в использовании Интернета приобретает сверхзначимый, патологический характер вследствие повышенной чувствительности аддиктов к ограничениям.

Вторая причина Интернет-зависимости - потребность Интернет-зависимых в эмоциональной поддержке и восприятие Интернета как такой среды, которая может предоставить эту поддержку, в отличие от реального социального окружения, где получить такую поддержку менее вероятно. Эти результаты согласуются с имеющимися в литературе данными о компенсаторном характере общения аддиктов в Интернете (Young, 1997, 1998).

Структура самосознания неаддиктов позволяет сделать вывод о причинах непривлекательности для них Интернета. Выделение личностных конструктов "конформизм-нонконформизм" и "ребенок-взрослый" свидетельствует о важности для неаддиктов принадлежности к группе, как к конкретной социальной группе, так и к поколению "отцов" или "детей", т.е. взрослых или сверстников. При этом положение "реального Я" между полюсами в одном случае ("ребенок-взрослый") и на полюсе нонконформизма - в другом свидетельствует об отсутствии реальной идентификации с группой.

Интернет не может обеспечить социальную принадлежность, поскольку в нем нет явно выраженных границ, отделяющих одну группу от другой, а также нет жестких правил взаимодействия. Поэтому Интернет не вызывает у неаддиктов сильной эмоциональной вовлеченности. Предположительно, Интернет-неаддикты могут демонстрировать аддиктивное поведение в тех ситуациях, в которых есть жесткие правила взаимодействия, ритуалы, явно эксплицированные нормы поведения.

Таким образом, и для аддиктов, и для неаддиктов характерна повышенная чувствительность к ограничениям. Однако аддикты стремятся избежать ограничений, а неаддикты, напротив, предпочитают ситуации, в которых присутствует та или иная регламентация поведения.

Итак, третья гипотеза нашего исследования о том, что структура и содержание идентичности Интернет-зависимых обладают особенностями по сравнению со структурой и содержанием идентичности тех испытуемых, которые не склонны к Интернет-зависимости, подтвердилась. Конкретизируя полученные данные, необходимо отметить, что полученные различия касаются только глубинной структуры идентичности, но не касаются особенностей самокатегоризации аддиктов и неаддиктов.

ВЫВОДЫ.
1. На основе анализа литературы представляется возможным выделить детерминанты снижения надситуативной активности. Первой такой детерминантой можно считать преобладание социальной идентичности в идентичности в целом или, аналогично, наличие "взаимозависимого Я", обладатели которого склонны определять себя в большей степени как исполнителей социальных ролей. Второй детерминантой снижения надситуативной активности можно считать гипертрофированную тенденцию соответствовать собственному "Я"-идеалу. Роль "Я"-идеала в отношении регуляции активности представляется сходной с ролью идентификации с социальными группами - сверхзначимость реализации "Я"-идеала также приводит к снижению надситуативной активности. Выделенные виды идентичности, равно как и виды активности, не существуют в чистом виде. Есть некоторый континуум, в котором различная регулятивная роль идентификации с группой и различная значимость соответствия "Я"-идеалу соответствует большей или меньшей выраженности надситуативной активности.

2. Данные психологических исследований Интернет-коммуникации позволяют рассматривать Интернет как среду скорее социальную, чем безлично-информационную. Особенности Интернет-коммуникации (неопределенность, анонимность, безопасность, невидимость субъекта, значительное разнообразие сред общения и деятельности) позволяют говорить об Интернете как о среде, в которой большинство социальных ситуаций являются "слабыми" - такими, в которых поведение определяется в большей степени личностными, чем ситуационными переменными. Эти особенности Интернета делают его благоприятной средой для исследования личностных детерминант поведения в неопределенной среде.

3. Выраженность того или иного типа поведения в Интернете (активности в восприятии альтернатив, активности в действии, Интернет-зависимости) связана с особенностями идентичности пользователей и с целями использования Интернета. В ситуации неопределенности основную роль в регуляции поведения играет идентичность пользователя. Рассмотренные в данном исследовании типы поведения не связаны с объективными параметрами использования Интернета (стажем использования Интернета, доступностью Интернета, необходимостью использовать Интернет для работы или учебы).

4. Активность в восприятии альтернатив в неопределенной среде связана со структурой идентичности. Низкая активность в восприятии альтернатив характерна для тех, кто в ситуации неопределенности стремится реализовать совершенное во всех отношениях "идеальное Я". Высокая активность в восприятии альтернатив характерна для тех пользователей, у которых стремление реализовать идеал "Я" не является единственным регулятором поведения в неопределенной среде. Другим, не менее важным стремлением для них является поиск идентичности, стремление испытать новый опыт, который невозможно испытать в реальном общении. Также результаты данного исследования показали, что активность в восприятии альтернатив в Интернет-коммуникации не связана с особенностями самокатегоризации пользователей Интернета.

5. Активность в действии в неопределенной среде связана с особенностями самокатегоризации пользователей: чем больше в идентичности пользователей выражена социально-ролевая составляющая, тем ниже активность в действии в Интернет-коммуникации. Идентичность пользователей с низкими показателями активности в действии обладает чертами предрешенной идентичности: эти пользователи чаще описывают себя в терминах семейных и гендерных ролей. Пользователи с низкими показателями активности в действии более склонны вести себя в соответствии с требованиями социальных ролей, а поскольку требования социальных ролей не включают предписаний относительно активности в неопределенной среде, то сильная выраженность социально-ролевого аспекта идентичности препятствует этой активности.

6. Интернет-зависимое поведение не связано с особенностями самокатегоризации пользователей. Представляется возможным выделить ряд особенностей структуры идентичности Интернет-зависимых пользователей. Первая особенность - это повышенная чувствительность к ограничениям, и одновременно стремление избавиться от требований социального окружения. Вторая - это потребность Интернет-зависимых в эмоциональной поддержке и восприятие Интернета как такой среды, которая может предоставить эту поддержку, а реального общения - как среды, в которой такую поддержку получить менее вероятно.
В заключении кратко обсуждаются научная значимость работы, основные итоги и возможные направления дальнейших исследований.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Пространство, населенное Другими // Интернет. 1999. № 16 (июнь-август). С. 76-81 (в соавторстве с Е.П. Белинской).

2. Особенности социальной перцепции в Интернете // Мир психологии. 1999. № 3 (19) (июль-сентябрь). С. 72-80.

3. Социально-психологические особенности населения Сети // Планета Интернет. 1999. № 30 (ноябрь). С. 18-21 (в соавторстве с К.Ю. Ефимовым).

4. Особенности проведения психологических исследований через Интернет: проблемы достоверности данных // 2-ая Российская конференция по экологической психологии. Тезисы. М., 2000. С. 254-255 (в соавторстве с К.Ю. Ефимовым).

5. Современные исследования виртуальной коммуникации: проблемы, гипотезы, результаты // Образование и информационная культура: Социологические аспекты. Труды по социологии образования. Том V. Выпуск VII /под ред. В.С. Собкина. М.: Центр социологии образования РАО, 2000. С. 395-430 (в соавторстве с Е.П. Белинской).

6. Самопрезентация в виртуальной коммуникации и особенности идентичности подростков-пользователей Интернета // Образование и информационная культура: Социологические аспекты. Труды по социологии образования. Том V. Выпуск VII /под редакцией В.С. Собкина. М.: Центр социологии образования РАО, 2000. С. 431-460 (в соавторстве с Е.П. Белинской).

7. О возможностях психологических исследований в сети Интернет // Психологический журнал. № 2. 2000. С. 75-78.

8. Фриндте В., Келер Т. Публичное конструирование Я в опосредованном компьютером общении // Гуманитарные исследования Интернета / под редакцией А.Е. Войскунского. М.: "Можайск-Терра", 2000. С. 40-54. - Перевод с англ.

9. Исследование особенностей "компьютерной" субкультуры // Социологический сборник. Выпуск 7 / Институт молодежи. Кафедра социологии; под общей редакцией В.А. Лукова. М.: Социум, 2000. С. 204-218 (в соавторстве с В. Э. Меламудом, К.Ю. Ефимовым).

10. Психологические особенности баннерной рекламы и способы повышения ее эффективности // iBusiness. 2001. (в соавторстве с К.Ю. Ефимовым, в печати).

11. Особенности "Я"-концепции и представлений о виртуальном общении подростков // Тезисы международной научно-практической конференции "Социальное познание в эпоху быстрых политических и экономических перемен". М., 2001 (в печати).

1 Сходство гипотез 1а и 2а, а также гипотез 1б и 2б связано с недостаточной изученностью взаимосвязи идентичности и активности поведения в неопределенной среде. В литературе рассматривается активность личности в целом, без разделения ее на активность в восприятии альтернатив и активность в действии. Поэтому на основании данных, существующих в литературе, сформулировать более частные гипотезы не представляется возможным.

2 Термин "Интернет-зависимость" был предложен И. Голдбергом (Goldberg, 1996) для описания патологической, непреодолимой тяги к использованию Интернета.

3 В качестве неопределенной среды в данном исследовании выступает Интернет.

4 В данном разделе в целях удобства изложения активность в восприятии альтернатив будет обозначаться как "открытость". Соответственно, пользователи с высокими показателями активности в восприятии альтернатив будут названы "открытыми", а пользователи с низкими показателями активности в восприятии альтернатив - "закрытыми". Термин "открытость" будет употребляться без кавычек.

5 В данном разделе для удобства изложения активность в действии будет обозначаться нами как "активность". Соответственно, пользователи с высокими показателями активности в действии будут названы "активными", а пользователи с низкими показателями активности в действии - "неактивными". Термин "активность" (в значении "активность в действии") будет употребляться без кавычек.