Но предметное содержание и задача не единственные параметры, определяющие трудовую деятельность человека. Значительное влияние на характер и уровень реализации деятельности оказывают внешние и внутренние условия, в которых она протекает. Поэтому важное место в исследовании профессиональной деятельности занимает изучение влияния на нее различных объективных и субъективных факторов, составляющих эти внешние и внутренние условия.
Автоматизация и механизация производства, а также вызванное научно- технической революцией резкое увеличение скорости и объема производственных, информационных и социальных взаимодействий в современном мире выдвинули в ряд значимых условий современного промышленного автоматизированного производства новый фактор — неопределенность оперативной ситуации. В общем виде его можно было бы определить как дефицит информации о временных, пространственных и смысловых характеристиках оперативного события. Существенным является здесь то, что этот фактор выступает и как внешнее, объективное условие деятельности, обусловленное неупорядоченным характером репрезентации события в пространстве и времени, и как внутреннее, субъективное условие, обусловленное степенью осведомленности работающего человека об указанных выше параметрах оперативного события в момент его появления. Можно выделить следующие основные типы ситуаций неопределенности, с которыми сталкивается человек в современном автоматизированном производстве.

1. Ситуации, характеризующиеся неопределенностью относительно времени появления оперативного события. Типичными такие ситуации являются для операторов автоматизированных систем управления технологическими процессами (Грицевский и др., 1973; Грюн, 1973; Стрюков, Грицевский, 1974). Деятельность операторов таких систем характеризуется, с одной стороны, значительной гиподинамией, низким уровнем информационных воздействий, четко выраженной монотонией, с др. стороны, значительной временной неопределенностью, острым дефицитом времени оперативного вмешательства и высокой «ценой» последствий этого вмешательства.

2. Ситуации, характеризующиеся неопределенностью относительно качественных и количественных параметров оперативного события.Эти ситуации порождаются опосредствованным характером репрезентации управляемого процесса в информационных моделях (Зинченко и др., 1964) и обусловлены тем, что передача информации в таких системах нередко происходит в условиях действия помех, так что полезная информация либо существенно искажается, либо поступает на фоне сильного «шума». С такими ситуациями имеет дело, например, оператор-наблюдатель, работающий с дисплеем радарной установки, дешифровщик аэрофотоснимков и т. д. Идентификация оперативного события требует специальной деятельности по реконструкции полезной информации и особой организации интеллектуального компонента перцептивных процессов (Рубахин, 1974).

3. Ситуации, характеризующиеся неопределенностью относительно характера взаимосвязи и соотношений между событиями и их параметрами в оперативной ситуации. Здесь имеются в виду ситуации постановки диагноза в условиях неполной информации. С такими ситуациями человек сталкивается в настоящее время в очень многих сферах профессиональной деятельности: медицине, юриспруденции, военном деле, политике, науке и т. д. К этим традиционным сферам человеческой деятельности в условиях неопределенности можно добавить теперь и сферу материального производства в его современном варианте, и область управления производством, так как постановка технического диагноза в этих системах осуществляется также в условиях значительной неопределенности, обусловленной их колоссальной сложностью. Этот класс ситуаций неопределенности предъявляет особые требования к интеллектуальным, эвристическим процессам и особенно к процессам принятия решений (Эдвардс, 1964; Пушкин, 1965).

1. Устойчивость к фактору неопределенности, способность успешно действовать в условиях непредвиденного изменения, зашумленности или неполноты информации об управляемых процессах является одной из важнейших характеристик человека, обеспечивающих высокий уровень надежности системы в целом и делающих необходимым участие человека в работе автоматизированных систем управления (Небылицын, 1961; Ломов, 1967). В высокоавтоматизированных системах, которые составят основной производственный фонд в будущем, человек выполняет функции резервного звена (Гуревич, 1966), и указанная выше характеристика будет иметь решающее значение, поскольку ни одна автоматизированная система не располагает таким безграничным диапазоном возможностей принимать нестандартные, эвристические решения, осуществлять предвидение, экстраполяцию и своевременный прогноз тенденций изменения оперативной ситуации. В связи с этим актуальным является психологическое исследование способов оперирования человека с фактором неопределенности, внутренних средств его адаптации к этому фактору.

2. Фактор неопределенности можно рассматривать в качестве одного из компонентов, формирующих экстремальную ситуацию. Экстремальность оперативной ситуации создает сочетание высокой значимости оперативного события, внезапности его появления и высокой «цены» ответного воздействия в условиях острого дефицита времени (Милерян, 1974). Как компонент экстремальной ситуации, фактор неопределенности приобретает свойство стрессогенности со всеми вытекающими отсюда последствиями. В ставшем классическим .примере К. М. Гуревича с дежурным ГЭС, который в аварийной ситуации, угрожавшей отключением от питания важнейших государственных объектов, отказался предпринимать какие-либо действия по предотвращению аварии, «впал в состояние оцепенения, опустился в кресло и просидел неподвижно… словно не обращая внимания на все происходящее…» (Гуревич, 1970, с. 185) — роковым оказался фактор внезапности возникновения аварии и индивидуальная неустойчивость данного оператора к действию этого фактора¹.
   

1. Невыделенность проблемы деятельности в условиях неопределенности как самостоятельного объекта анализа из традиционных разделов прикладной психологии.
2. Феноменологический уровень анализа особенностей трудовой деятельности в условиях неопределенности, отсутствие ее психологического описания.
3. Неразработанность теоретического и методического аппарата прикладного исследования деятельности человека в условиях неопределенности.
4. Малочисленность, фрагментарность и нескоординированный характер исследований.
5. Отсутствие практических рекомендаций, касающихся оптимизации деятельности в отношении фактора неопределенности.
6. Диспропорция и отсутствие контакта между прикладными и общепсихологическими исследованиями поведения и деятельности человека в ситуации неопределенности. Все это свидетельствует об известной недооценке важности этого направления в советской прикладной психологии и побуждает ставить вопрос о необходимости более интенсивного его развития.

1. Разработка методов психологического и профессиографического анализа тех аспектов профессиональной деятельности которые непосредственно связаны с фактором неопределенности.
2. Разработка методов диагностики индивидуальных различий в устойчивости к фактору неопределенности, создание системы комплексного обследования для диагностики устойчивости человека к фактору неопределенности на разных уровнях организации психической деятельности.
3. Разработка внешних и формирование внутренних средств повышения устойчивости человека к фактору неопределенности (в частности, реализация принципа активного оператора (Завалова и др., 1971), оптимизация процессов экстраполяции, вероятностного прогнозирования и вероятностных умозаключений, регуляции состояния готовности к экстренному действию и т. д.).
4. Разработка методов специальной тренировки человека на устойчивость к фактору неопределенности.
   

    Теоретический и экспериментальный анализ феноменов константности восприятия н некоторых феноменов «молярного» поведения послужил Брунсвику основанием для формулировки некоторых принципиальных положений, определяющих смысл концепции вероятностного функционализма: 1. Среда, в которой живет и действует живой организм, неопределенна и непредсказуема по своей природе, и чтобы выжить, организм должен уметь приспосабливаться к этой неопределенности. 2. Нет строго однозначных отношений между внешним воздействием и его периферическими, сенсорными эффектами в организме, с одной стороны, и центральными состояниями (потребностями) организма и его периферическими поведенческими эффектами, с другой стороны. При этом сохраняется однозначность отношений «внешнее воздействие — центральный перцептивный эффект» и «центральное состояние потребности организма — конечный поведенческий эффект» (удовлетворение потребности), чем обеспечивается адекватность отражения организмом внешнего мира и адекватность его поведенческих реакций. Эффективность конечного приспособительного акта при неоднозначности отношений между внешней (или внутренней) стимуляцией и ее периферическими эффектами оказывается возможной, согласно Брунсвику, благодаря принципу «множественного взаимозаменяемого функционирования». Он состоит в том, что один и тот же конечный перцептивный (или поведенческий) эффект может быть обусловлен различными периферическими сенсорными (или поведенческими) эффектами, и наоборот. Между ними существует лишь статистическая связь. Поэтому организм должен уметь делать вероятностные оценки степени связи данного периферического эффекта с определенным внешним воздействием или центральным состоянием потребности, т. е. он должен уметь «считать вероятности» и производить статистические выводы. 3. В силу всего этого психологические законы могут носить вероятностный характер. При этом Брунсвик подчеркивал, что такой характер психологических законов не отменяет их научной значимости, так как вероятностные законы не менее объективны, чем строго детерминистические³ .
.
Другим источником возникновения этого нового направления явилась теория информации, в контакте с которой проходило развитие мировой психологии в 50 — 60-е годы. В .последнее время стало традицией давать несколько одностороннюю оценку этого периода, подчеркивая лишь отрицательные моменты этого контакта. Такой подход представляется неверным, поскольку психология вышла из этого периода не только с потерями, но и со значительными приобретениями: в психологии были поставлены новые проблемы, новую интерпретацию получили классические проблемы, были разработаны новые методы квантификации психических процессов, в психологию были введены новые понятия и категории, которые успешно работают в ней и в настоящее время. Именно в этот период в экспериментальную психологию была введена новая, количественно измеряемая экспериментальная переменная — неопределенность стимула (см. обзор — Леонтьев, Кринчик,1961). Эта переменная представляла особый аспект внешних воздействий — их стохастичность, их вероятностную организацию. Такой аспект внешней стимуляции не рассматривался в классической психологии, на что специально указывал Д. Бродбент на Международном психологическом конгрессе в 1957 г., говоря о методологическом «выходе» применения теории информации в психологии: «Бихевиористы использовали в качестве центральной переменной появление стимула в прошлом и настоящем. Гештальтисты рассматривали паттерн стимулов безотносительно ко времени его появления. Но никто из них не говорил о влиянии стимула, который мог бы появиться, но не появился» (цит. по: Garner, 1962, с.13).
Оперирование фактором неопределенности как экспериментальной переменной породило особое направление в современной психологии, посвященное изучению детерминации психических процессов стохастической структурой стимульных воздействий, изучению ее влияния на операциональную структуру когнитивных процессов и локализации этого фактора в микроструктуре информационного процесса у человека (см., например, Fа1mаgпе, 1965; Sternbеrg, 1969; Кrinchik, 1974; Фейгенберг, Журавлев, 1977).
Третьим источником формирования нового подхода к анализу поведения и психической деятельности явилась разработка стохастических моделей обучения (Еstes, 1950; Bush, Mosteller, 1951). Процесс обучения, формирования навыка (например, инструментального рефлекса) стал рассматриваться как стохастический процесс и само обучение — как некоторая функция от вероятности подкрепления случайно выбранного правильного действия. Такая интерпретация обучения вызвала к жизни новый цикл исследований так называемого «вероятностного обучения», где предметом анализа стала способность животного и человека правильно отображать, оценивать и использовать частоту подкрепляющих событий. С развитием этого направления акцент сместился от процессов формирования навыка к изучению точности оценки и эффективности использования человеком субъективного отображения вероятностной структуры случайной последовательности событий (Jones, 1972). Возникла проблема «человек как интуитивный статистик». Разработка этой проблемы включает в себя исследование, способности непосредственно (без счетных операций) оценивать относительную частоту событий, различать разные по вероятностной структуре последовательности событий, решать вероятностные задачи, производить статистические выводы (Реtегsоn, Веаsh, 1967).
Поскольку в теории вероятности разработаны оптимальные методы описания неопределенной среды и процедуры ее оценки, решения человека сопоставляются в этих исследованиях с решениями «идеального статистика». Из этих исследований прикладная психология может черпать нормативные данные, касающиеся статистических оценок, производимых человеком, а также сведения об особенностях решений человека по сравнению с решениями, предписываемыми теорией вероятности и статистикой. Не случайно поэтому исследования интуитивной статистики носят часто явно выраженную практическую направленность: либо сами они проводятся как инженерно-психологические испытания на специальном контингенте испытуемых (Robinson, 1964), либо результаты этих исследований позволяют давать практические рекомендации.
Четвертым источником «стохастических» исследований в психологии явилась разработка психологического варианта статистической теории принятия решений (Edwards, 1954), которая стала инструментом исследования математического описания процессов принятия решений (решения диагностических задач) в условиях неполной информации (см., например, Эдвардс, 1964).
Наконец, применение статистической теории принятия решений к психофизическим проблемам привело к разработке психологической теории обнаружения, сигналов (см., например. Светс и др., 1964), которая также составляет один из источников «стохастической» психологии. Ее применение в психофизике совершенно по-иному поставило проблему порогов чувствительности: определяющим является не разрешающая способность «приемников» в рецепторе, а тот статистический критерий сигнала, которым пользуется перцептивная система, решая вопрос о принадлежности данного стимула к полезному сигналу. Механизм «статистического решающего устройства» используется довольно широко в современной психологии для построения статистических моделей различных психических процессов (см., например, Smith, 1968; Audlеу, 1973).
Этот совсем краткий ретроспективный обзор источников формирования «стохастической» психологии был сделан для того, чтобы продемонстрировать направленность ее исследований на изучение различных аспектов поведения и деятельности человека в ситуации неопределенности. Кажущиеся на первый взгляд экзотическими и далекими от жизни, эти исследования на самом деле приобретают особый смысл и серьезное значение в свете тех важнейших практических проблем, о которых шла речь в этой статье.