У Станислава Лема есть любопытная повесть о человеке, половина тела которого жила своею собственной, неведомой герою, жизнью. Его правая рука могла стукнуть его же самого, а правая нога — неожиданно подставить подножку начальнику. Это противоборство со своим собственным телом доставляло герою повести много хлопот, пока он не научился разговаривать со своей неведомой стороной с помощью азбуки морзе. После чего оказалось, что иная точка зрения у твоей собственной руки — это столь же хорошо, как и «одна голова — хорошо, а две — лучше».

Любопытен в этом эпизоде сам момент обретения контакта. Герой — вдруг — осознал, что его правая рука ведет себя как-то осмысленно. Обратите внимание — рука искала контакт с героем, а не он — со своей собственной рукой. Ну да, мы это знаем: еж — птица гордая, пока не пнешь — не полетит, верно? Пока наш противоречивый дяденька искал способы обуздания своей руки, она нашла более разумный и элегантный способ — начать переговоры. Невольно задумаешься, кто тут умнее — то ли человек, то ли его рука или, положим, печень.

С нормальной среднестатистической точки зрения попытка объясниться со своим органом — больным зубом, например, или изжогой — вызывает клиническое любопытство и рекомендацию показаться психиатру. Зуб надо драть, изжогу гасить содой — вот нормальное решение проблемы. Теперь вернитесь в начало нашего разговора: а почему, собственно, правая рука не вынудила рот и язык сказать этому непутевому несколько внятных слов? Процесс бы быстрее пошел, а то жди всю жизнь, пока он сообразит, что это азбука морзе. Кто знает, может быть ваше тело уже лет пятнадцать сигналит вам нечто подобное, а вы — не замечаете. Может такое быть, уважаемые мои?

Полагаю, если рука овладеет речью, то вы ее все равно не поймете, так как тогда уже не будет вас и вашего текущего состояния сознания. Так бывает в редких «чистых» раздвоениях личности, где в одном и том же теле сосуществуют два совершенно разных человека, поочередно меняясь друг с дружкой. Поразительно, но один человек в таком случае может быть заядлым курильщиком, а другой — не переносить даже запаха сигаретного дыма. Так может быть, и одной физиологией объяснить это будет затруднительно.

Самое интересное заключается в том, что человек постоянно себе сигналит — и совсем не азбукой морзе, а много более изящно и содержательно. Видите ли, уважаемые мои, если бы подсознание могло сообщить вашему сознанию о своих проблемах — оно бы так и сделало. Типа: «Дружище, у меня тут проблемы, не мог бы ты на часок раньше ложиться спать, а то мне трудно потом собирать по частям твои разбитые нервные клетки!» — так бы оно, вероятно, сообщило о своих трудностях. И это была бы, безусловно, истинная причина болезни, а совсем не то предположение, о котором любят говорить врачи. Никаких таблеток, никаких горчичников: немного изменись, чуть помоги мне — и мы прорвемся, мы справимся. Согласитесь, но так или иначе в вас есть нечто, что совершенно точно знает, почему у вас вчера болела голова или отекали ноги. Проблема лишь в том, что такой язык нашего собственного тела мы совершенно разучились понимать. Вы видели слона, который думает об аспирине? Или волка, сидящего на антибиотиках?

Сделаем промежуточный вывод: чувствуя себя нездоровыми, мы рефлекторно тянемся к аптечке. Самый печальный итог такого «решения» проблемы заключается в том, что в него начинает верить и подсознание, постепенно утрачивая знание абсурдности происходящего. В конце концов голова проходит и приходится научиться, что это и есть выход из противной ситуации. Тело трудно обмануть — и если вы это сделали, вас не отшепчут никакие бабки. Посему до сих пор столь безнадежна борьба с наркоманией: тело точно знает, что все исходящее от лекаря — вранье. В отличие от ума, заметьте, который может считать все, что ему только заблагорассудится.

Итак, если у нас болит голова, то все дело в погоде, в переутомлении, в раздражении, от экрана монитора — все, которое еще и объясняется как напасть. Да, вы не виноваты в этой боли — это сделал телевизор, снег, давление, сглаз или статья про коррупцию в газете. Вы здесь не причем, все это на вас набросилось и изнасиловало ваш ум до головной боли. Если в это поверило ваше подсознание — дело дрянь. Вам труднее будет договориться с ним вновь. Не пугайтесь, ничего страшного здесь нет. Оно, наше подсознание, может переучиваться сколько угодно с завидным постоянством и хорошими результатами.

В чистом виде подсознание не может сказать нам же: «мол, отойди-ка, дружок, от монитора, у нас с тобой голова болит». Простые болевые и дискомфортные репрезентации его мы понимать отказываемся. Что ему делать? А вот что: будучи не в состоянии сказать что-либо, оно начинает предъявлять сознанию относительно готовые формулы, которые, с одной стороны, соответствуют текущему состоянию, а с другой — могут быть осознаны нашим невнимательным умом. Что это за формулы такие? — спросите вы и правильно спросите, потому как самое время рассказать, что и как происходит.

Формулы эти очень просты и вы, друзья мои слышите их по много раз на дню. Иногда они ничего не значат, иногда же — дают исключительно точную характеристику состоянию человека и причинам, спровоцировавшим эти состояния. Например, человек постоянно говорит: «Да чихал я на все». И это, весьма вероятно, не просто избитое выражение, а ярко выраженный астматический или аллергический симптом. Если сознательно он отрицает проявления этого мира, «чихая» на них, это значит, что точно также он отторгается от мира и на уровне тела. То есть ситуация или совокупность ситуаций формируют некую болезненную реакцию, которая, с одной стороны является созвучной умственному миру, а с другой — выступает диагнозом, сигналом. Разница между сознанием и бессознательным заключается в том, что последнее всегда точнее «понимает» проблемную ситуацию и начинает «орать» на языке тела и ума, что умом, в самом замечательном случае — интерпретируется — и практически никогда не осознается. Несмотря на всю очевидность информации. Не правда ли, напоминает крик младенца, возле которого мечутся родители и гадают: «А может, у него животик? А может — пить хочет? А может — есть? А может — испугали?»

Вот человека беспокоит его нос: на нем вскочил какой-то неприглядный прыщ, с которым он никак не может совладать. Он перепробовал все гормональные мази, он чаще стал принимать душ (два раза в день), мыть мылом лицо, облагораживать его ультрафиолетовыми лучами, обливаться холодной водой — все без толку! Был у венерологов, дерматологов, косметологов — напрасно. И вот слушайте теперь этот текст: «Записался на солярий, за два дня хоть немного загорю и не так будет видно, а то на носу конференция и надо еще успеть написать тезисы…»! Вы поняли? И самое поразительное в том, что он совершенно не слышит самого себя!

С человеком могут случиться весьма неприятные вещи. Он может на все чихать, плевать и даже срать. Заметьте, что человек чаще всего предпочитает одну какую-нибудь формулу. Одному «рвет сердце», когда сосед говорит про него гадости, другого же — «душит злость», а третьего — «корчит от одного вида ненавистного жильца». Куда уж буквальней, когда женщина говорит: «О-о-о, мой муж — моя головная боль…» И она будет жить с ним еще много лет, говорить на каждом углу и не понимать, что говорит истинную правду и абсолютно точный диагноз. И будет ходить по врачам, покупать микстуры и таблетки, принимать ароматные ванны и даже заводить любовников. И врачи будут периодически направлять ее на томографию и недвусмысленно намекать на порчу.

Некоторые авторы (полистайте, к примеру, «Психологию в медицине», В. Конечный, М. Боухал) говорят о так называемой «речи органов». Дескать, печень, будучи больной, сообщает сознанию о своем состоянии фразами типа: «Ты у меня уже в печенках застрял». Это весьма может быть, но совсем не ясно, почему эта «речь» печени столь бессодержательна. Вот сказало бы сердце: «мой муж — мои венозные застои и болевые очаги сердечного клапана». Все бы и было ясно, и врачи бы не занадобились. Почему же столь неинформативно? И как именно печень или сердце это делают?

Они — что — знают, что такое кардиосиндром или склероз? Логичней предположить, что подсознание не владеет речью в привычном смысле этого слова. Показательно в этом смысле, что Кекуле не приснилась формула бензола в том виде, в каком она нам известна сегодня, а лишь змея, которая кусала свой хвост. Ну не может наше подсознание сказать нам нечто в первозданном виде: оно лишь пользуется обилием имеющихся мнемонических заготовок, которые сообщает либо в чистом, либо в комбинированном виде. Эти заготовки могут быть визуальными (сны), словесными (устойчивые обороты речи), звуковыми (обрывки разговоров, слов, шумов и звуков), телесными (ощущения, симптомы заболевания и полноценные синдромы) и, возможно, некоторые другие.

Пока с этим можно согласиться, как с аксиомой (а для интересующихся этой темой я обязательно посвящу большую статью о подсознании и его процессах) и перейти к самому важному, что за всем этим следует — конечно! — к возможности практического применения всего того, о чем было сказано чуть выше про «чихающих» и «задушенных злостью».

Начнем с самого важного, а именно: иногда сигара — это только сигара, как гениально отмазался Фрейд. Следует понять, что оборот речи может быть просто оборотом речи и совершенно не значить, что фраза — «я твой дом труба шатал» — совсем не значит, что у человека невроз и его нервная система вконец расшатана. Первый важный признак бессознательного сообщения — его повторяемость, то есть оно является характерным для этого конкретного человека, который его демонстрирует. Помните: подсознание никогда не сомневается (это функция ума), и если оно что-то выбрало — оно будет повторять его до бесконечности. (Или до момента, когда оно «убедится» в полной бессмысленности сигнала, который или начнет угасать, или сопровождаться более сильными средствами, как тот же прыщ на носу гормонального любителя).

Второе: сообщение сопровождается телесными симптомами. Будьте внимательны — тело может говорить о том же самом: покраснение глаз, мышечные спазмы лица, одышка, головная боль, боль в желудке, изжога, выпадение волос («волосы рвет от злости», верно?), резкие вкусовые перепады (невыносимо хочется сладкого или очень острого), онемение конечностей и многие другие симптомы.

Третье: спонтанность сообщения, его естественность. Чем больше человек себя контролирует в момент его произношения, тем менее оно достоверно. Например, когда человек «огрызается» — это в сотню раз более достоверно, чем когда он ведет деловые переговоры.

Четвертое: сообщение является правдоподобной характеристикой его личности или ситуации, в которой он пребывает. В первом случае он действительно «чихал» на все, это черта его характера, в последнем — у женщины, которая считает своего мужа «сплошной головной болью», объективно плохие с ним отношения.

Отдельно следует сказать о снах, хоть они и не являются темой нашего сегодняшнего разговора. Мои наблюдения говорят о достоверности сообщения сна в том случае, если, бодрствуя, человек не предъявляет неких «фактов» своей болезненности. Обычно это касается серьезных и тяжелых заболеваний типа рака, или, кстати, ожидаемой беременности. Говоря простым языком, если женщине все время кажется, что она забеременела — с ней это случится и во сне. Что выдает ее желание, но никак не действительность. В случае с раком я буду еще категоричней — если в будни человек постоянно боится, что у него «рак» и ему приснится нечто про его рак — никакого рака у него в помине нет.

А напоследок вам еще прелюбопытный случай из истории «не по теме». Один из авторов гимна, Михалков (а он, да будет вам известно, заикался) разговаривал со Сталиным. Сталин его слушал, слушал, а потом и говорит: «Не заикайтесь, товарищ Михалков». И Михалков две недели говорил не заикаясь.

Будьте здоровы, ладно?