Большая тема… А выбрала я одну из её сторон…

Хочу спросить — считаете ли вы возможным понимание чувств другого человека?.. Ответ скорее неоднозначный.

А как насчёт угадывания того, что человек хочет сейчас, а также захочет в следующий момент?

Ведь мы часто — изо дня в день, я бы сказала, пытаемся это сделать. Дарим ли подарок, ухаживаем ли, думаем ли о предстоящей встрече (а может быть и совместной жизни). Во всех ситуациях, где мы учитываем другого или других, мы часто предполагаем заранее их настроение, желания…

А с другой стороны, часто ждём — и мужчины, и женщины — что другой угадает наше настроение, сразу поймёт, «что со мной». А потом обижаемся, что человек не уловил, недопонял, тупил… Много глаголов можно придумать, когда обижаешься. А иногда и думаешь, а может быть это не тот человек… Эти глаголы терзают не только «непонятого», но и «обидчика»: «как же так? Как я мог не понять? Значит, у меня не хватает чуткости?»

Обида — отличный инструмент для образования чувства вины.

А что же вы хотите? Как же иначе? Ведь большинство детей воспитывается в нашей стране именно по ринципу: «я знаю, что происходит с моим ребёнком», «я знаю, что ты чувствуешь», «я знаю, как сделать, чтобы тебе было хорошо!» Правда ведь приятно, когда кто-то всегда знает, что с тобой происходит? И здесь не важно — точно ли угадываются желания или неточно. Главное, что ребёнок привыкает, что угадайка существует — в лице мамы, воспитателя, учителя.

Очень похоже на особенность развития речи в младшем возрасте. Ведь известно, что чем меньше ребёнок сам называет предметы его желаний, интереса — «игрушку» ли, «собаку» ли, чем реже ему приходится прилагать к этому усилия и чем больше это будут делать за него взрослые, тем медленнее происходит речевое развитие. Зачем же говорить то, что уже угадано и проговорено взрослым?

П моему мнению (в этом состоит моя гипотеза), также происходит и с чувствами. Если ребёнок их не называет — что-то не развивается. Ребёнок не учится говорить о своих чувствах, предполагая, что о них знают. Своеобразный эгоцентризм. О том, как я себя чувствую, знают все. А если они не делают, что я хочу..? На это возможны разные реакции. Могут быть требования вместо просьб, а могут быть замыкания в себе с подтекстом «меня не любят»…

Другая сторона вопроса состоит в том, что ребёнок, не утруждая себя проговариванием того, что он хочет и как он себя чувствует, не слишком уж и понимает, что же он чувствует или хочет. Ведь одна из функций слова, знака — это проявление себя себе и объявление себя другим людям. Таким образом, страдает развитие самосознания человечка.

Это гипотеза. Если она верна, то может объяснить некоторую долю непонимания между людьми уже во взрослом возрасте.

Ведь нам очень трудно спросить о чувстве, желании другого человека. Я бы сказала, что это редко приходит в голову — просто спросить, а не придумывать, додумывать, когда что-то между нами не ладится. Мы ведь частенько уверены, что знаем, что именно на душе у человека. (добавлю, что здесь я не говорю о повседневных вопросах: «как дела?» «как ты?» По мне, они исполняют роль пунктиров, а не чётких и красивых линий в отношениях между людьми).

А с другой стороны, трудно сказать, что я чувствую, потому что меня об этом редко спрашивали, потому что очень сложно выдавить из себя, что же внутри происходит. Чувство диффузно распределено в сознании. Обычно это состояние называется «хреново как-то» или «жизнь прекрасна!».

А что хреново? От чего хреново? Что именно доставило неимоверное удовольствие? На эти вопросы отвечать уже намного труднее.

Таким образом, если придерживаться моей гипотезы, получается, что воспитателю часто вовсе не нужно быть всезнающим и понимающим с полуслова. Гораздо полезнее (и легче, скажу я вам) притвориться глупым и уставшим!